Одиннадцатидневная война против ХАМАСа завершилась. Чем – это и есть главный вопрос дня. На него ищут ответ политики, военные, обычные израильтяне. Мы попросили помочь с ответом известного военного эксперта Зеэва Янкелевича.
— Давайте с места в карьер. Многие сейчас задаются вопросом: «Что это было?» Я немного добавлю: можно ли все, что было, назвать войной в классическом понимании этого страшного слова?
— Сегодня в военном искусстве нет слова «война» в упомянутом классическом понимании. Современные военные теоретики практически сошлись во мнении, что войны, подобные Второй мировой, Шестидневной, отошли в прошлое. Нынешние войны в большинстве своем, по терминологии израильского эксперта Мартина ван Кревельда, это «войны по доверенности», они же «войны четвертого типа».
— А что такое «война по доверенности»?
— Например, если главный интересант военных действий – условный Иран – сам воевать не хочет, он делает это руками сателлитов. Проблемы войны, которые ведутся от имени государства, назовем их условно Ираном, Турцией, например, вот в чем кроются: любой удар по государству, по его жизнеобеспечивающим функциям, может привести к падению кабинета министров, другим неприятным моментам, связанным с потерей власти. Во избежание подобных проблем войны ведутся руками сателлитов. Тут двойная выгода: «выдавшие доверенность» страны во время войны начинают громко и публично заявлять о стремлении к миру.
— Ваша версия: что послужило триггером для этой войны?
— Военные действия вызваны в первую очередь разморозкой иранских активов. Часть активов тут же перевели в сектор Газа, а такие подарки надо отрабатывать.
— Многие оппоненты Нетаниягу как раз ставят ему в вину разрешение на доставку в сектор катарских денег: мол, они разгоняют кровеносную систем террора…
— Катарские деньги – они другие. Они направлены на предотвращение гуманитарной катастрофы. На эти деньги не удастся воевать долго и успешно. Вторая причина начала военных действий – Абу-Мазен. Он уже на десяток с гаком лет перебрал срок на посту лидера, положенного тамошними законами. На него давили, требуя проведение выборов. Выборы же для него – не просто уход на пенсию. С учетом национальных особенностей – может быть, и из жизни. Поэтому ему очень выгодна была напряженная ситуация в восточном Иерусалима, да и сама война.
— Зеэв, коли мы говорим об интересах. Не секрет, что за границей, да и в Израиле, немало тех, кто видит интерес Нетаниягу в военном конфликте с ХАМАСом…
— Вот смотрите – в ситуации военного конфликта с Газой было два варианта: начинать наземную операцию или воздержаться от «наземки». Начали бы – нашлись бы те, кто усмотрел бы этом персональный интерес Нетаниягу. Не начали бы – заклевали бы Нетаниягу как слабого лидера. Так и с «интересом» Нетаниягу в развязывании конфликта. Есть те, кто всерьез предполагает, будто Нетаниягу управляет такими людьми, как Хания, как Абу-Мазен. Но это, на мой взгляд, несерьезно.
— Вернемся к технологии войны. Бы ли у операции «Страж стен», по вашему мнению, стратегические цели, и если да, реализованы ли они?
— Военные (подчеркиваю – военные) задачи, которые могли быть поставлены перед участниками операции, реализованы не полностью. Если мы хотим реально разоружить ХАМАС или кардинально уменьшить его боевой потенциал, то надо идти в сектор Газа ногами. Начинать войсковую операцию. Проводить зачистку, от дома к дому, от дома к дому. Уничтожать оружие, мастерские, заводы, террористов.
— В существующих реалиях, насколько понимаю, сие невозможно…
— Почему невозможно? Все возможно. При наличии политической воли. А вот это – на данный момент практически нереально. Что же касается реализованных задач, то, несомненно, Израиль нанес ХАМАСу мощный удар. По инфраструктуре и живой силе. Этот удар успокоит террористов надолго.
— Давайте поговорим о самой знаменитой операции минувшей войны: об израильском ударе по хамасовскому «метрополитену». В Израиле эту атаку официально назвали стратегическим успехом, обусловленным выдающимися мерами по дезинформации противника. Скептики говорят, что задача на самом деле решена частично и что ХАМАС совершенно не «купился» на дезинформацию о якобы готовящейся наземной операции. Скептики, в частности, аргументируют свои доводы тем, что у разбомбленного «метро» не наблюдалось толпы спасателей, а их должно было быть много, учитывая потери, о которых заявил ЦАХАЛ. Ваше мнение по спору скептиков и оптимистов?
— «Метро» – известная система террористической инфраструктуры в сектора Газа. Ранее я приводил карту туннелей в одной из статей. Одна глобальная линия шла параллельно разделительному забору, и от нее ответвлялись побочные линии. Это было «метро» с большим количеством «станций»: террористы могли перемещаться практически по всему сектору, заходить в тыл нашим войскам, что создавало реальную угрозу потерь и захвата военнослужащих. Идея дезинформация была проста и изящна: объявление о начале вторжения вынудило террористов спуститься под землю. А там их отработали сверху. Я думаю, что что-то похожее на это и произошло в реальности.
— А разночтения в количестве погибших?
— Точно пока ничего не ясно. Никто не мог этого подсчитать, так как «метро» бомбили почти до последнего часа войны. Это к вопросу о спасательных службах ХАМАСа: они и не могли туда приблизиться даже, ведь район находился под огнем. Если бы Израиль отбомбился и прекратил, то тогда да, спасатели могли бы заняться эвакуацией раненных и погибших.
— Этот военный конфликт – первый в бытность Авива Кохави на посту начальника Генштаба. Как вы оцените его работу в эти дни?
— Кохави – прекрасный генерал и прекрасный начальник Генерального штаба. Он высокоинтеллектуальный военный. Под его управления Армия обороны Израиля значительно выросла в военном плане. Вот яркий пример: количество потерь в живой силе по сравнению с предыдущими операциями. То посылали алюминиевые бронетранспортеры, то не было боевого охранения. Но главное, вспомните, раньше почти всегда были потери в результате так называемого «дружественного огня».
— По своим, то бишь…
— Да. Сегодня уровень управляемости войсками вырос настолько, что командование фактически видит каждого солдата, где бы тот ни находился. И в этом – большая заслуга начальника Генерального штаба Авива Кахави.
— Сыграла ли какую-то роль любопытная связка, в которой пост министра обороны занимает бывший начальник Генерального штаба?
— Я не придаю в этой связке особое значение кандидатуре министра обороны. Даже если на этом посту бывший генерал, портфель этот – политический. А армией командует начальник Генерального штаба.
— Я на секунду попытался представить, как в 1940 году «Люфтваффе» предупреждает жителей Ковентри о предстоящем налете, а в 1945 году ВВС союзников «стучат по крыше» домов жителям Дрездена: мол, покиньте жилища, бомбить будем. Действия ВВС Израиля, предупреждающих жителей сектора Газа о предстоящей атаке, по-моему, стали самыми, если можно так сказать, яркими событиями минувшей войны. У многих в голове они не укладываются. Среди этих многих – и жители Израиля, что там скрывать. А у вас укладываются?
— Строго говоря, военные обязаны минимизировать потери среди гражданского населения.
— Военные армии обороны Израиля или военные вообще?
— Вообще.
— Но мы же знаем, что этого не происходит. Сирия, курды, Афганистан, Чечня…
— Это зависит от страны, которая ведет военные действия. В НАТО, к примеру, существует норматив допустимых потерь мирного населения в результате военных действий.
— И сильно этот норматив отличается от норматива Армии обороны Израиля, вы не в курсе?
— Норматив – не знаю, а вот по факту: норматив НАТО в три раза превышает потери среди мирного населения в конфликтах, где участвует израильская армия.
