Минувшей ночью в Реховоте в возрасте 90 лет скончалась Ида Нудель – известная советская диссидентка и правозащитница. Ее похоронили сегодня же на кладбище ха-Яркон под Петах-Тиквой.
Ида Нудель родилась в 1931 году – по одной версии, в Новороссийске, по другой – под Москвой. Как написала она сама в книге «Рука в темноте», когда ей исполнился год, родители отвезли ее к дедушке и бабушке, который жили и трудились в еврейском колхозе под Джанкоем, и оставили там на два года.
В три года родители забрали ее в Москву. Девочка разговаривала только на идише, русского не знала, в первое время не могла играть с детьми во дворе. Родители ее идиш знали, но разговаривали с ней и второй дочерью, Леной, только на русском, чтобы у тех не было «еврейского акцента»,В 1941 году, когда началась война, ее отец, офицер запаса, ушел на фронт. Больше Ида его не видела. Многочисленных крымских родственников истребили немцы. Семью эвакуировали из тюрьмы в Тюмень. Туда пришла и «похоронка» на отца, который погиб под Сталинградом
Ида Нудель вспоминала, что всю жизнь в СССР она чувствовала себя «не такой». Ее называли «жидовкой», «еврейкой», а после «дела врачей» жизнь совсем стала невыносимой, но инженерно-экономический институт ей удалось окончить. В конце 50-х от рака умерла ее мать. Как-то сын сестры, вернувшись из детского сада, стал умолять маму и тетю сказать ему, что он «не еврей, а советский».
Ида Нудель стала слушать западные радиостанции. В 70-м году «Голос Израиля» сообщил про группу евреев, арестованных в СССР по «самолетному делу». Она начала учить иврит и запросила вызов в Израиль.
«Я была совершенно уверена, что умолять их не буду. Я с детства была сыта антисемитизмом и жить не думая о том, что я еврейка, будет огромным счастьем.
Я сформировалась эмоционально, когда читала на московских заборах призывы: «Бей жидов, спасай Россию!» Я сформировалась эмоционально, когда читала письма моего отца, офицера Красной Армии, погибшего защищая Сталинград, что евреям офицерам стреляют в спину их же солдаты. Я окончательно сформировалась, когда мои товарищи студенты обвиняли евреев в шпионаже, вредительстве и имя моего народа было «убийцы в белых халатах». Я стою перед моими судьями и слушаю их нелепости об Израиле и вновь читаю предупреждение самой себе — «не вступай в спор», — писала она.В начале 70-х московский ОВИР отказал ей в выезде, объявив, что это «нецелесообразно ввиду безопасности страны». Ида Нудель работала инженером-проектировщиком в микробиологической промышленности, и сотрудница ОВИРа сказала, что она «могла подслушать что-нибудь важное».
Параллельно документы на выезд подала ее сестра Лена со своим мужем – их выпустили в Израиль. А Иду Нудель уволили с работы и больше не брали по специальности – кадровики узнавали, что она подавала документы на выезд, и отказывали в приеме на работу.
Тогда Нудель активно «занялась сионизмом» – она стала связной для множества людей из разных городов, которые хотели уехать в Израиль, ее квартира превратилась в своеобразный «перевалочный пункт». Она устраивала голодовку в ЦК КПСС в защиту Владимира Маркмана, арестованного в Свердловске за «клевету на советский строй». Стала ходить на собрания у московской синагоги. Носила заявления протеста в приемную президиума ЦК КПСС, вопреки давлению, которое на нее оказывали в милиции и Комитете государственной безопасности.
Позже она решила наладить упорядоченную классификацию еврейских заключенных в СССР, стала собирать сведения обо всех, кого сажали в тюрьмы начиная с 70-го года. Ида Нудель начала активную борьбу за права заключенных евреев, в том числе путем демонстраций и обращений в иностранную прессу. Она разработала специальную систему официальных жалоб основанную на противоречиях между тюремным начальством, милицией и КГБ, позволявшую добывать информацию о заключенных и защищать их права.
«Мне удавалось помочь почти каждому, о чьих проблемах я узнавала. Я не могла их освободить, я не могла их уберечь от конфликтов с администрацией и заключенными, но я научилась укладывать их в больницу, получать дополнительное питание, восстанавливать переписку с родными и друзьями, иногда вытаскивать из карцера, кого-то сохранила от изнасилования, окружила стеной «неприкасаемости», — вспоминала Ида Нудель.
Она была в числе 100 евреев, которые направили в ЦК КПСС письмо с отказом от гражданства после того, как советские власти отказались осуждать убийство евреев-спортсменов на Олимпиаде в Мюнхене.
Иду Нудель трижды арестовывали, один раз она отбыла 15 суток в тюрьме. В 1978 году против нее возбудили уголовное дело из-за вывешенной в окне желтой звезды и приговорили к 4 годам ссылки, которую она отбывала в селе Кривошеино Томской области. После освобождения в 1982 году ее лишили московской прописки и не позволяли прописаться нигде, кроме Бендер в Молдавии, где она провела еще пять лет. Лишь в 1987 году, на третьем году перестройки, ей разрешили покинуть СССР.
В Израиль она прилетела на личном реактивном «боинге» американского миллиардера Арманда Хаммера, вместе со своим псом породы колли, которого ей подарил в Томске отказник Виктор Елистратов.
В Израиле Ида Нудель поселилась сначала в Реховоте, потом переехала в соседний поселок Кармей-Йосеф – там жила ее сестра Лена с семьей. Несколько лет назад она снова вернулась в Реховот.
После репатриации Ида Нудель практически не занималась общественной деятельностью. Она основала организацию «Эм ле-эм», занимающейся помощью в обучении детей-репатриантов. Резко критиковала государственную систему абсорбции репатриантов из СССР.
Придерживалась правых взглядов, неоднократно шокировала лево-социалистический израильский истеблишмент выражением сионистских позиций – в частности, участвовала в протестах против депортации евреев из сектора Газа, предпринятой Ариэлем Шароном в 2005 году, и публично высказывала сомнения в общепринятой версии убийства Ицхака Рабина.